ОЛИГАРХ.net | Украинский ВПК

На прошлой неделе едва ли не самой главной из нескольких информационных бомб стало сообщение о том, что Украина намерена приватизировать предприятия ВПК. Министерство промышленной политики уже подготовило соответствующий законопроект. В ближайшее время он будет рассмотрен Кабмином. Якобы инициаторами подобного революционного ходя являются первый заместитель министра промышленной политик В.Рыжов и первый вице-премьер-министр Украины Н.Азаров. Тема претендует на приставку «мега», поэтому попробуем разобраться в ней более детально, нежели это делалось ранее.

Украина имеет мощный ВПК, который способен вырабатывать большую номенклатуру высокотехнологической продукции. На момент провозглашения независимости Украины в состав украинского ВПК входило более 3,5 тысяч предприятий, на которых работало около 3 млн. человек. В чисто военном производстве было задействовано 700 предприятий, в т.ч. 205 производственных объединений и 139 научно-производственных объединений с общей численностью занятых 1,45 млн. человек. Украина унаследовала почти треть космической отрасли бывшего СССР. В деятельности, связанной с космосом, было непосредственно задействовано 140 предприятий и институтов, которые обеспечивали работой 200 тыс. человек. Из двадцати типов межконтинентальных баллистических ракет бывшего СССР - двенадцать было спроектировано и произведено в Украине. Раньше на заводах Украины ежегодно изготовлялось до 350 самолетов. В Украине размещены 11 авиаремонтных заводов, способных обслуживать все типы самолетов и вертолетов производства бывшего СССР.

Сейчас на вооружении разных стран находятся больше 300 единиц самолетов Ан-24, Ан-26 и Ан-32 и более 1500 вертолетов Ми-8, Ми-24 и Ка-25, двигатели к которым производятся на заводе «Мотор-Сич». Одним из преимуществ национального ВПК является то, что Украина получила в наследство разветвленную сеть научно-исследовательских центров. Украинские НИИ имели отношение к 17 из 21 «критических технологий», которые разрабатывались в бывшем СССР. Среди них - весь блок проблем по электронике и кибернетике, РЛС обнаружения малозаметных целей, лазерная техника, новые производственные технологии. На территории Украины осталось более 50 научно-производственных объединений, которые занимались не только разработкой новой техники, но и модернизацией старой.

Для начала рассмотрим нашу проблему в аспекте столь любимого всеми патриотами, аналитиками и интеграторами «российского фактора». Украинский ВПК на 40% связан с Россией, в свою очередь Россия заинтересована в поставках украинской продукции военного и двойного назначения. Так, например, на сосредоточенных в России более чем 80% мощностей ВПК бывшего СССР без кооперации с Украиной и другими государствами СНГ можно выпускать только 17% существующей номенклатуры изделий военного назначения.

Более 80 позиций, включенных в государственный заказ РФ, должно производиться с участием предприятий государств СНГ, и, в первую очередь, Украины. На создание альтернативных производств ВПК России необходимо было бы выделить около $3 млрд. Кстати, Украина имеет все предпосылки для существенного расширения экспортных поставок вооружений и военной техники на мировой рынок. Она составила значительную конкуренцию российским оборонным предприятиям особенно в производстве и модернизации бронетанковой техники. Достаточно мощный и современный украинский ВПК обеспечивает постоянный прирост доходов от экспорта вооружений.

Сотрудничество Украины и России в военной сфере в период с 1997 по 2004 годы (надеюсь, не надо объяснять – почему именно по 2004-ый) заметно активизировалось, причем причины укрепления контактов между военными ведомствами двух стран были принципиально иными, чем в военно-политической или военно-технической сфере. Во-первых, прошедшие почти 10 лет не привели к качественным изменениям как российских, так и украинских вооруженных сил. Они так и остались частично трансформированными частями некогда единого организма. Украинская армия не смогла полностью преодолеть негативных последствий “приватизации” военной группировки бывшего СССР. Во-вторых, высшее и среднее звено обеих армий получило военное образование и проходило службу в единых вооруженных силах. Среди высшего офицерского звена остались личные контакты и связи, облегчающие принятие решений о сотрудничестве на уровне военных министерств. В-третьих, сказывается отсутствие языкового барьера. В-четвертых, этому способствовало схожее или даже однотипное вооружение и военная техника, как и наличие некоторых общих элементов оборонной структуры (фрагментарное участие Украины в системе ПВО СНГ, сотрудничество в вопросах ПРО). Схожие проблемы, с которыми столкнулись ВС Украины и России в процессе проведения военной реформы, способствовали активизации сотрудничества военных ведомств двух стран в тот период. То есть, в приватизации украинского ВПК Россия может быть заинтересована. И деньги для этого в общем-то теоретически имеет.

Если смотреть на наш ВПК реально, то необходимо отметить, что Украина не производит боевые самолеты и новые системы ПВО, не торгует крупными военными кораблями и ограничена в создании и экспорте боевых ракет. Что же касается украинских козырей, то они - в производстве ракетно-космической техники, продукции авиастроения, высокоточных средств поражения и средств противодействия им, техники обнаружения и разведки. Среди особо ценных направлений «оборонки» - производство целого спектра агрегатов и подсистем для боевых самолетов российского производства, газовых турбин для военных кораблей, систем гидроакустики, миллиметровых РЛС ближнего действия, малых патрульных катеров и некоторой другой продукции.

Теперь подберемся поближе к нашему главному (начиная с прошлой недели вопросу). На сегодня приватизации подверглись лишь около 5% украинского ВПК, но это были наиболее лакомые объекты, наиболее успешные или уникальные предприятия - такие, как судостроительный «Севморзавод», производитель корпусов для боеприпасов ОАО «Точмаш», производитель систем управления и контроля для аэрокосмической техники ОАО «Хартрон», кораблестроительный завод ОАО «Ленинская кузня», ОАО «Херсонский судостроительный завод», ОАО «Черноморский судостроительный завод» и ряд других. И если судоверфи - это заводы более или менее широкого профиля, то без того же «Точмаша» бессмысленно говорить об отрасли производства боеприпасов страны, «Севморзавод» - единственное предприятие в стране, способное ремонтировать подводные лодки, а без участия «Хартрона» не возможно создать межконтинентальную баллистическую ракету. Может быть, потому, что Украине не нужно ни первое, ни второе, ни третье - заводы и отдали в частные руки? Смешно и грустно одновременно…

Кстати, любопытно взглянуть на опыт развитых стран в этом вопросе. Замечу, что даже внутри Североатлантического союза ВПК устроены самым разным образом. Есть абсолютно частный сектор, изначально создававшийся как частный сектор, в США. Есть до сих пор остающийся государственным сектором ВПК Франции. Есть лидер в европейской приватизации ВПК – Великобритания. То есть, везде ВПК – это некий скол промышленности, экономики. Они устроены так же, как устроена промышленность, как устроена экономика той или иной страны. Поэтому процесс реструктуризации оборонного комплекса для нас не специфичен, тот же процесс идет в США, в Европе. В Европе он вообще очень динамично развивается, европейцы обсуждают многие проблемы, очень похожие на наши.

У них также как и у нас есть диаметрально противоположные взгляды на решение этих проблем. С начала 90-х, с окончанием холодной войны, почувствовав тенденцию серьезного сокращения заказов, ВПК стали вести себя по-разному. Великобритания с 1992 года начала масштабную программу «частной финансовой инициативы», а французы, напротив, попытались сконцентрировать национальные ресурсы в привычном для них стиле госсобственности. Сейчас, наверное, в большей степени обозначилась тенденция встраивания европейских оборонных комплексов в общую систему функционирования экономики Евросоюза. Больше того, в последний год ряд стран, Бельгия, например, ставят перед европейским сообществом вопрос об исключении из нормативной базы ЕС положений, ограничивающих действие факторов свободного рынка в отношении бизнеса, связанного с созданием и поставками вооружений. Есть тенденция отказа стран НАТО от компенсационных требований при импорте вооружений. У нас это принято называть «офсетом» – это когда страна, закупающая вооружение, требует каких-то компенсационных сделок от страны-экспортера для развития собственной экономики. Отдавая свои рабочие места, трудозатраты стране-экспортеру, она хотела бы иметь что-то от нее взамен в плане развития своей экономики.

Говоря о приватизации чего-либо, нужно быть уверенным в том, что объект продажи привлекателен для потенциальных покупателей. Что нужно сделать, чтобы этот капитал заинтересовался предприятиями украинского ВПК? Пожалуй, наш ВПК должен быть существенно сокращен по масштабам, и он должен быть принципиально открыт для частного капитала. Я не вижу ничего плохого в том, что наиболее интересные предприятия, контрольный пакет акций этих предприятий будет в руках у частных акционеров. Как сделать этот процесс максимально безболезненным и эффективным – это отдельная проблема и решить ее одним рецептом невозможно. Конечно, должно быть заявлено, на мой взгляд, что те корпорации, которые создаются в ВПК, должны находиться преимущественно в частной или смешанной собственности. Государство вполне может сохранять контроль над так называемыми ключевыми элементами системы создания средств вооружения цивилизованными методами. Есть практика блокирующих пакетов, специального права («золотой акции»), существует масса контрактных возможностей стимулирования развития необходимых производств. Только стимулы в управлении предприятиями должны быть по возможности универсальными, рыночными.

Не менее интересный и актуальный вопрос - есть ли сейчас интерес у частного капитала «входить» в предприятия украинского ВПК? Есть, но очень небольшой. Наша промышленность не очень привлекательна, рассуждения о дешевизне ее продукции очень условны, и базируются в основном на представлениях о дешевизне труда. К сожалению, чаще всего дешевизна труда полностью компенсируется низкой производительностью. Поэтому многие важнейшие подотрасли ВПК слабо конкурентоспособны. В силу этого, я не думаю, что возможна, а главное – реально выполнима быстрая массовая приватизация ВПК, но умная, профессиональная работа в этом направлении должна вестись. Можно сказать, что ВПК действительно остается еще неким резервом развития украинской экономики, но он не может оставаться анклавом в экономике. Он должен быть максимально открыт для диверсификации.

Плохо то, что мы не имеем сейчас горизонта планирования, прогноза развития ВПК Украины. Государство здесь играет самую важную роль, оно играет роль собственника этого сектора, и с этой позиции и должно выступать. С одной стороны оно должно быть готово эффективно управлять той собственностью, что у него есть, с другой стороны, должно быть готово менять эту собственность на перспективу развития, на деньги, по возможности продавая ее разумным образом. Если собственник хочет развивать принадлежащий ему комплекс, он должен иметь стратегическую программу его развития, даже если он готовит часть его к продаже. И самое главное, он должен ее еще и выполнять. А выполнять-то как раз нечего. Да и подобных потенциальных собственников на горизонте не видно.

Полагаю, что приватизация ВПК Украины интересна не сама по себе, а как средство создания эффективного собственника, как изменение стимулов, как изменение практики управления военно-промышленными предприятиями. Здесь важен в значительной степени управленческий эффект как на микроуровне – на самом предприятии, так и на макроуровне, имея ввиду возможности вступления предприятия в какие-то стратегические коалиции и работу с инвесторами. Вообще в нашей стране практика создания эффективных собственников складывается медленно. Отдать предприятие в руки трудового коллектива, быстро скупить по дешевке контрольный пакет акций компании – этим проблему все равно не решить.

С другой стороны предприятия не могут и не должны быть закрыты от вхождения туда серьезного частного капитала. Вопрос – откуда возьмется этот капитал? Внутри страны свободных сумм, измеряемых хорошими миллиардами долларов, если продавать предприятия ВПК по реальным ценам, нет. Надеться на приход инвестора из дальнего зарубежья наивно. Россия? Возможно, но ей надо бы разобраться со своим ВПК. Так что есть предположение, что в качестве покупателей будут все-таки выбраны внутренние инвесторы с донецкой пропиской, которым достанется все за бесценок. Интересно лишь, что они со всем этим богатством делать будут? Вариантов три. Заморозить и через некоторое время продать внешнему инвестору. Правда, чем длительнее будет этот отрезок времени, тем дешевле будут стоить предприятия украинского ВПК. Второй – попытаться их перепрофилировать. Вопрос крайне непростой и недешевый. Но, это лучший вариант. Ибо третий таков – вы представляете, сколько столь дефицитного нынче металлолома можно будет использовать в металлургическом производстве, если «распилить» предприятия отечественного ВПК на вторичное сырье? Заодно и экспортеры металлолома возрадуются – не будет нужды у государства чинить им препятствия в вывозе сырья за рубеж.