Скандал вокруг приватизации Huta Czestochowa SA, с участием украинской ИСД, англо-индийской LNM, выступающей в качестве голландско-мальдивского оффшора и польского правительства привлёк внимание к общему состоянию приватизационных процессов в Польше. Впечатление, надо сказать, противоречивое. Уход с польского рынка корейского автомобильного концерна Hundai, выбравшего для строительства своего предприятия (одного из крупнейших в центральной Европе) словацкую Жилину, а не польские Кобежицы, напрямую связывается и аналитиками, и польской прессой с неудачей, постигшей ИСД. Польские журналисты, обращаясь к своему Премьеру, так и пишут: «Там налоги и коррумпированные чиновники не уничтожают предпринимателей, а привлекают их», - и с удовольствием отмечают, что Hundai ушёл с польского рынка инвестиций сразу же после принятия решения в пользу LNM Group. Между тем, LNM заверяла польских чиновников, что, если победа в тендере будет присуждена ей, то вслед за собой она приведёт в Польшу Daewoo и Hundai. Насчёт первой из них пока ничего не слышно, а вот Hundai уже сделал выбор и он говорит далеко не в пользу Варшавы, потерявшей 700 млн. дол. прямых инвестиций и 400 млн. дол. последующих вложений в инфраструктуру и развитие производства и не сумевшей обеспечить высокооплачиваемой работой 4 тыс. польских граждан.


Поляки вспомнили своему правительству, что ранее от инвестиций в польское автомобилестроение отказались Toyota и Peugeot-Citroen. Можем добавить, что безуспешные консультации велись также с Renault, а также с немецкими и итальянскими компаниями. В результате, чешская «Шкода» бурными темпами захватывает автомобильные рынки соседних стран, а польский «Полонез», ещё десять лет назад не уступавший ей по классу и по праву гордившийся роверовским мотором, уступил даже рынок своей страны.

Приватизационные процессы в Польше можно чётко поделить на две части: 1991-2001 и начиная с 2002 года. На первом этапе поляки явно опережали даже своих центральноевропейских соседей – Чехию и Венгрию, а Варшава рассматривалась в мире, как локомотив экономических реформ. Выбрав передранный позднее Чубайсом и украинскими приватизаторами «ваучерный путь», Польша создала условия для прихода крупного иностранного капитала. Поскольку, в отличие от Украины, государственные чиновники опасались вымогать взятки у крупных транснациональных компаний и не действовал принцип передачи предприятия в управления, с правом последующей приватизации, крупный международный капитал охотно двинулся в польскую экономику. Поскольку же правительству удалось синхронизировать процессы приватизации и реформирования экономики, в Польше быстро начался экономический рост, заметный уже в начале 90-х гг. ХХ века и достигший 6-7% (лучший показатель на то время в Европе) к 1995 году. Опять же, в отличие от Украины, рост этот выражался не только в цифрах статистических отчётов и докладах правительства, но и обеспечивал реальный рост заработной платы, что расширяло внутренний спрос на товары и обеспечивало дополнительный стимул для развития экономики, а, следовательно, и привлекательную для инвесторов ситуацию.

К началу 2000 годов, Польша смогла привлечь свыше 50 млрд. дол. иностранных инвестиций (для сравнения, Украина пока мечтает хотя бы о 5 млрд. дол.), средняя зарплата достигла 500 дол. в месяц. В 1998 г. в Польше на частный сектор приходилось уже 60,9% производимого валового внутреннего продукта, почти 70% стоимости промышленной продукции, свыше 70% занятости и 57,8% инвестиций. Однако, с 2002 года приватизация в Польше и реформирование её экономики затормозилось. Государственный сектор еще достаточно велик. Не закончено формирование рынка труда, социальной сферы. Замедлились темпы роста ВВП. С ранних 2000-х он не превышал 1,5-2%. Не завершено также реформирование банковского сектора. Обращает на себя внимание, что польские проблемы начались в момент, когда была изменена структура ведомств, занимающихся приватизацией. До 2001 года приватизация польской экономики находилась в ведении трех учреждений, а именно: Министерства казны, Агентства сельскохозяйственной собственности государственной казны, Агентства приватизации. С 1 апреля 2002 года, Агентство приватизации было ликвидировано и остались только первые два учреждения. Мы понимаем, что после не всегда означает в следствии, но приватизационные скандалы, поразительным образом начались именно в 2002 году. Вначале министр финансов Качмарек, возглавляющий комиссию по вопросам приватизации государственных компаний, вынужден был пройти через голосование о выражении ему вотума недоверия со стороны оппозиции, которая обвинила его в том, что он поставил под угрозу энергетическую индустрию страны.

Сейм 251 голосами против 169 поддержал Качмарека, отвергнув вотум недоверия, вынесенный центристской партией Гражданская платформа и право-радикальной партией Закона и Справедливости и тут же влип в новые неприятности.

Качмарек, в январе 2002 г. провел встречу с новым директором-распорядителем базирующейся в Нидердандах финансовой фирмы Eureko Арнольдом Хоувенааром для обсуждения проблем, связанных с приостановкой продажи ведущей польской страховой компании Powszechny Zakіad Ubezpieczeс. Однако в отношении этой сделки, выражались столь большие сомнения, что правительство, давшее разрешение на её проведение ушло в отставку, однако Качмарек, вошедший и в следующий Кабинет, продолжил лоббистскую деятельность. Результатом стало требование профсоюзов, представляющих Kalisko-Koniсski группу сахарных заводов аннулировать приватизационное соглашение, согласно которому эти компании были куплены Pfeifer und Langen (подписано Качмареком). Профсоюзы обвинили германского сахарного гиганта в неспособности выполнить свои обещания, касающиеся выплат работникам завода. В дело была вынуждена вмешаться прокуратура. Отметим, что ситуация до боли похожа на конфликт ИСД и LNM. Последнюю тоже обвиняют в том, что она намерена закрыть предприятие, чтобы уменьшить конкуренцию на европейском рынке по отношению к другим своим стальным производствам, приобретённым в Польше. Рабочие, которым грозит остаться без работы волнуются, а министр госказны Польши Збигнев Каневский (новый Качмарек) мало озабоченный даже правдоподобием своих объяснений, ссылается на неприемлемость предложения ИСД об увеличении производственных мощностей предприятия, которые якобы противоречит условиям вступления Польши в Европейский Союз. Действительно, основные критерии для решения о выборе инвестора, утверждённые в Польше официально предполагают, что предложения будут сравниваться по следующим показателям:

• цена акций и срок платежа,

• условия инвестирования,

• экспортная нацеленность инвестиций в контексте либерализации торговли между Польшей и странами Евросоюза,

• социальные обязательства в отношении работников и поставщиков (в случае пищевой промышленности),

• намерение производить капиталовложения в защиту окружающей среды,

• когерентность с польскими обязательствами по отношению к Евросоюзу и ОЭСР.

Однако представители Еврокомиссии отрицают факт существования обязательств, которые могли бы помешать Польше принять предложение ИСД. По остальным же пунктам это предложение значительно превосходит даже изменённые и улучшенные предложения LNM. Между тем, ситуация с приватизацией в Польше на сегодня далека от идеальной. Только удалось разморозить ситуацию в сталелитейной промышленности, которую поляки не могли сделать привлекательной для инвесторов в течение двух последних лет. О нежелании крупнейших инвесторов в автомобилестроение связываться с Польшей мы уже упоминали выше. Не привлекает инвесторов польская угледобывающая промышленность, которую правительство также рассматривает как обузу для бюджета, но вряд ли в ближайшем будущем польские шахты (особенно в свете утраты прозрачности принятия решений в сфере приватизации) кого-то заинтересуют.

С 2002 по 2007 год министерство госказны Польши планировало приватизировать предприятий на общую сумму свыше 30 млрд. злотых. Среди них: продажа 15 % акций польского гиганта связи АО «Телекомуникация Польска» (Telekomunikacja Polska S.A.); 17,6 % «ПКН Орлен» (PKN Orlen) и 75 % Гданьского нефтеперерабатывающего завода, приватизация нескольких предприятий химического сектора, затрагивающая крупных игроков данного сегмента рынка. Кроме того предполагалось запустить в оборот на Варшавской фондовой бирже акции «Чех» (Ciech) – крупнейшей польской фирмы в области торговли химическими продуктами.

Справочно: Основные полномочия и обязанности министерства казны включают: • предложение законопроектов,

• учет казначейской собственности,

• исполнение прав собственника, вытекающих из акций и долей участия, принадлежащих государственной казне,

• сведение к единообразию свода нормативов по управлению делами министерства казны,

• осуществление контроля над фондами (в более чем 200 предприятиях)

• учет хозяйственных единиц, являющихся представителями министерства казны,

• представление интересов министерства казны,

• проведение политики в сфере трансформации собственности,

• надзор над:

- Агентством сельскохозяйственной собственности государственной казны,

- Агентством военной собственности,

- Агентством военного жилого строительства.

Половина отпущенного срока уже прошла, но пока польское правительство выполнило свои планы едва ли на треть. При этом, приватизации ПКН «Орлен» и Гданьского НПЗ сопровождается скандалами не менее мощными, чем скандал вокруг Huta Chestohova. До Украины долетают только отголоски данных скандалов не в последнюю очередь потому, что предприятия химической и нефтехимической промышленности Польши задействованы в качестве крупных игроков в проект «Одесса-Броды» и, в отличие от украинского правительства намерены на этом деле неплохо заработать. Поэтому, как польская сторона, так и украинские лоббисты проекта были до сих пор не заинтересованы в раздувании вокруг них приватизационных скандалов. В целом, правительство Квасьневского (правильнее будет сказать правительства) не раз становилось участником приватизационных скандалов, а правые партии даже строят свою предвыборную стратегию на педаллировании проблемы коррупции среди госчиновничества, задействованного в сфере контроля над госимуществом и его приватизации. Данные скандалы не получают такого резонанса, как аналогичные им в Украине поскольку Польша должна к маю официально войти в ЕС и до сих пор служит на Западе примером удачного проведения реформ, в том числе и приватизации. В то же время, после того, как Квасьневский выполнит свою миссию по интеграции Польши в ЕС, можно ожидать усиления давления на польский кабинет, с целью приведения его деятельности в большее соответствие с евростандартами.

11.03.04

Владимир Павленко