Поскольку Указ Президента о внесении изменений в военную доктрину Украины, исключивший из неё положения о вступлении в НАТО и Европейский Союз совпал по времени с украинскими выборами и с украинско-российской встречей на высшем уровне в Ялте, подавляющее большинство аналитиков и экспертов рассматривало исключительно политическую мотивацию данного действия, сужая даже её до украинско-российских отношений. Изначальное лимитирование анализируемой проблемы определило ограниченность выводов констатацией усиления российского фактора в украинской внутренней и внешней политики и акцентированием внимания на том, что Путин отказался поддержать Януковича бесплатно, просто потому, что он на словах «пророссийский кандидат».

 

Отметим, однако, что даже если ограничиваться предвыборным аспектом изменений внешнеполитического курса Украины, которые были зафиксированы в новой редакции военной доктрины, не следовало проходить мимо крайне важного новшества, внесённого Путиным в процесс традиционного предвыборного сближения двух стран. Кучма сам активно пользовался российской поддержкой на первых (1994) и вторых (1999) своих выборах, позиционируя себя как дружественного России кандидата. Это не удивительно, учитывая традиционную симпатию подавляющего большинства электората к соседнему государству, составлявшему совсем недавно одну страну с Украиной. Однако, имевший дело с апатичной ельцинской администрацией Кучма легко забывал все свои предвыборные обещания улучшить отношения с Россией и на следующий день после оглашения результатов вновь начинал нищенствовать под НАТОвскими и ЕСовскими дверьми и заискивать перед руководителями США. Тогдашние насельники Кремля  смотрели на Леонида Даниловича как на шаловливого мальчишку, который, конечно, немного гадит, но всё равно мил, а главное – свой же парень. Путин, и это впервые за всю историю украинско-российских отношений после распада СССР, потребовал «деньги вперёд». Кроме так озаботившей всех военной доктрины в цену поддержки Януковича уже включены реверс «Одесса-Броды», вывод украинского флота из Севастополя, официальное признание необходимости введения двуязычия, что ещё пару месяцев назад казалось невозможным и многое другое. Независимо от того, какой кандидат победит на выборах, часть запрошенного Россия уже получила.

 

Важным фактором, позволившим Владимиру Путину занять в отношениях с Киевом значительно более жёсткую позицию, чем его предшественник, стало общее снижение уровня безопасности постсоветских государств, в том числе и Украины. После того, как США взяли на себя ответственность за госпереворот в Грузии, обеспокоились своей судьбой среднеазиатские режимы, в частности окружение лидера Узбекистана Ислама Каримова дало утечку информации о том, что он боится повторения «тбилисского сценария» в Ташкенте, после чего Каримов инициировал резкое сближение с Россией в военно-политической сфере, которое Москва также обусловила экономическими уступками. В Кремле фактически не скрывали, что только российская поддержка помогла отбиться от своих «революционеров» президенту Армении Р.Кочаряну (Ереван давно уже политически экономически является протекторатом Москвы, но сейчас её вес в этой закавказской республике значительно усилился). Всё это не могли не учитывать в Киеве, как не могли не учитывать и того, что открытая поддержка США не помогла Михаилу Саакашвилли отстоять национальные интересы Грузии в борьбе с отпавшими Абхазией и Южной Осетией. Триумфальное «воссоединение грузинских земель» закончилось как только Россия пригрозила оружием, а США сделали вид, что не заметили. Им сейчас и с Ираком проблем хватает и Бушу вовсе не надо накануне выборов, которые он и без того рискует проиграть ссориться с Путиным влезая в сферу российских интересов.

 

При этом было абсолютно понятно, что украинская армия, которая десять лет только разлагалась, распродавая имущество, разворовывая военные бюджеты и поставляя в горячие точки наёмников и контрабандное оружие защитить страну в случае военного конфликта даже малой интенсивности  не в состоянии. Об этом свидетельствует опыт Тузлы. Месяц Киев раздувал военную истерию, бряцал оружием, а Кучма в окружении бравых пограничников Литвина-младшего рассматривал в бинокль «боевые позиции» самосвалов на вражьем берегу, а потом тихонечко капитулировал без единого выстрела, подписав договор о разграничении Азово-керченской акватории и о статусе Керченского пролива на полной российской воле. Идея же спрятаться под НАТОвский зонтик, которую киевские «стратеги» разрабатывали последние десять лет оказалась тупиковой.

 

Российские эксперты, выражая мнение Кремля смеются в лицо представителям республик Балтии, спрашивая неужели они думают, что в случае военного конфликта Англия, Франция и США подставят свою территорию под ядерный удар, для того, чтобы защитить маленький, гордый и амбициозный эстонский народ. Что уж говорить об Украине, которую даже на НАТОвский порог  не пускают, если никто в мире не сомневается, что линия с которой НАТО  действительно начнёт войну проходит по Одеру-Нейсе, совпадая с восточной границей Германии.

 

Фактически Украина оказалась в ситуации наличия двух реальных угроз. Одна из них исходила с Запада и заключалась в грубом вмешательстве во внутренние дела, с тем, чтобы путём тайных операций привести к власти угодного США политика. Вторую угрозу представлял резко усиливший международную активность режим Путина, в жёсткой форме, не чуждаясь силовых методов, отстаивавший российские интересы по всему миру. Украина как раз не просто попадала в зону таких интересов, а является регионом стратегически важным для России, потери влияния в котором не допустит ни одно национально мыслящее правительство, причём не допустит любой ценой. От обеих этих угроз украинская армия и спецслужбы страну защитить не могли. Таким образом, впервые столкнувшись с реальным испытанием, вся десятилетие выстраивавшаяся военно-дипломатическая система национальной безопасности рассыпалась.

 

Именно этот факт и был констатирован в военной доктрине, когда из неё были изъяты слова о вступлении в НАТО и ЕС. Страна, чей военный потенциал не позволяет защищаться от наличных угроз самостоятельно нуждается в стратегическом зонтике, предоставляемым более сильным партнёром, которому по каким-то причинам выгодно сохранять формальную независимость слабого. НАТО стало организацией, обеспечивающий американский военно-стратегический и политический зонтик, боящимся советской, а затем российской мощи европейцам. В силу ряда причин, в том числе и потому, что эффективность защиты была тем меньше, чем дальше от атлантического побережья располагалась страна-член блока, а также по причине ставки США на украинскую оппозицию, этот путь оказался для Киева закрыт. Единственный потенциальный партнёр (кроме США и НАТО), способный и готовый обеспечить украинские интересы стратегическим зонтиком была Россия.

 

Украина, однако, пойдя на существенные уступки Москве, не довела до конца переоформление своей военной доктрины. Таким образом, страна автоматически вернулась к действовавшему до этого положению о внеблоковости и опоре на собственный потенциал. Более того, военная доктрина предусматривает, что свою военную безопасность украинское государство обеспечивает путём проведения миролюбивой политики и содействия всеобщему и полному разоружению. Пример Сербии и Ирака, которые, между прочим, на США не нападали показывает насколько эффективной защитой может быть пацифизм. Так же как является знаковым и случай с Северной Кореей, которую от американской агрессии спасло наличие ядерного оружия и средств доставки.

 

Между прочим, в своё время. расставаясь с ядерным оружием украинское руководство приняло решение для обеспечения безопасности страны сделать ставку на разработку и внедрение в Вооружённые Силы комплексов высокоточного оружия всех видов и форм базирования, которые, по результативности применения не уступали бы тактическому ядерному оружию. Украина ликвидировала стратегическую авиацию, способную достигать любой точки планеты и сейчас уничтожает последние дальние противолодочные комплексы Ту-142 М, но зато до сих пор периодически возникают разговоры о необходимости для неё океанского флота, который страна не может ни построить,  ни содержать, ни использовать.

 

По существу, сказав «А» и признав, что ставка на НАТО, как гаранта безопасности себя не оправдала, руководство страны не сказало «Б», не определив наличие угроз для национальной безопасности Украины и степень риска, создаваемого ими. Не сказано было и «В» - военным не указано каким путём надо будет защищать страну в период, пока национальные вооружённые силы небоеспособны, когда их планируется привести в боеспособное состояние, какие задачи они смогут тогда выполнять и каким путём будет обеспечиваться выполнение не доступных национальным Вооруженным Силам задач. Между тем, все эти вопросы легко решались, если бы подтверждая ранее делавшиеся заявления о заинтересованности Украины в максимально быстрой и полной интеграции в ЕЭП, в военную доктрину на место НАТОвско-ЕСовских пунктов, переделанных сейчас в какую-то мифическую «евроатлантическую интеграцию» (термин придуманный когда министром иностранных дел был Удовенко, а за НАТОвско-ЕСовское направление отвечал Тарасюк и давно выведенный из употребления), внести положение, констатирующее намерение Киева развивать и укреплять сотрудничество с Россией, как своим стратегическим партнёром, в экономической, политической и военной сферой и именно в таком сотрудничестве видит залог своей безопасности.