 В последние пару недель резко накалилась ситуация в восточном и западном украинском приграничье. На Западе активизировался старый конфликт между Республикой Молдова и непризнанной ПМР. Хотя непризнанной Приднестровскую Молдавскую республику можно назвать с большой натяжкой. De facto она давно уже является субъектом международного права, принимая участие в нескольких раундах переговоров по приднестровскому урегулированию, в которых, кроме Кишинёва и Тирасполя, на разных этапах учавствовали Россия, Румыния, Украина, ОБСЕ, ЕС и даже США. Часть переговоров проводилась в многостороннем формате, часть в двустороннем, но на всех этапах урегулирования конфликта в нём принимали участие Киев и Москва.
Украина и сейчас проявляет высокую активность, пытаясь служить медиатором в приднестровско-молдавских отношениях, сохраняя при этом «непредвзятость». Так Виктор Янукович, выссказавший обеспокоенность украинского правительства сложившейся ситуацией, не только осудил Тирасполь за решение о прекращении преподавания на молдавском языке, но и подчеркнул, что экономическая блокада Приднестровья начатая в ответ молдавской стороной, была неадекватно жёстким ответом.
Впрочем, вряд ли Украине, несмотря на всю её активность, удастся остаться главным игроком в Молдове. Дело не только в том, что Кишинёв был полностью и безоговорочно поддержан Румынией, которая последние пятнадцать лет мечтает вернуть если не всю Бессарабию, то хотя бы молдавскую её часть, можно и без Приднестровья (курочка по зёрнышку клюёт). Даже несомненное вмешательство в конфликт России, обладающей значительно болшим «миротворческим» потенциалом – не главное препятствие амбициям Киева.
Проблема заключается во-первых, в том, что интерес Киева к региону ограничивается экономическими вопросами. В частности, Янукович обеспокоен тем, что будут заблокированы транзитные перевозки экспортных грузов через Молдову. В то же время, для России и Румынии здесь задействованы геополитические амбиции, что делает Москву и Кишинёв намного более упорными и готовыми пойти в своей вовлечённости в конфликт гораздо дальше, чем Украина, посредниками. Во-вторых, учитывая формальную заинтересованность Румыни в разделе Молдовы по линии Днестра, при том, что западная часть «воссоединится» с «Великой Румынией» и готовность России рассматривать возможность такого компромисса, Киев оказывается единственным реальным претендентом на присоединение Приднестровья. На такую интеграцию, кстати, не раз соглашались и в Тирасполе. Да и международное право можно было бы подогнать под этот случай, поскольку до 1940 года правобережье Днестра входило в состав УССР, в качестве молдавской автономии.
Несмотря на отсутсвие у официального Киева претензий на Приднестровье, такое положение вещей не способствует особому доверию со стороны Кишинёва, который предпочитает ориентрироваться на более влиятельных и более отдалённых посредников. Кстати, по этой же причине, постояно исключалась из процесса приднестровского урегулирования и Румыния. Тирасполю и Кишинёву были слишком хорошо известны румынизаторские планы Бухареста в отношении Бессарабии.
Таким образом, Киев не контролируют ситуацию на своих юго-западных рубежах, где вялотекущая холодная война между Кишинёвом и Тирасполем то теплеет до уровня переговоров о восстановлении единого государства, то приближается к опасной черте, перерастания в горячую стадию. Несмотря на то, что опасность возобновления военного конфликта в Приднестровье на сегодня вроде бы отсуствует, нынешние взаимоотношения сторон конфликта ближе к войне, чем к миру, а кризисы имеют обыкновение в один прекрасный момент раскручиваться с нарастающей скоростью, в считанные часы и дни приводя стороны к грани вооружённого столкновения.
Показателен в этом отношении пример кризиса в восточном украинском пограничье. Так мы с полным правом можем назвать Северный Кавказ, откуда до Крыма и Донбасса рукой подать. Можно вспомнить как легко в своё время оказывались на отдыхе в Крыму чеченские полевые командиры.
В Грузии импульсивный и неуправляемый Саакашвилли, получив без сопротивления Аджарию, начал бряцать оружием на границах Абхазии и Южной Осетии, которые уже десять лет как отстояли свою независимость от Тбилиси в ходе военных действий и, несмотря на свою непризнанность, рассматривают себя в качестве субъектов международного права, ведущих переговоры с Грузией на равных.
Ставка на силу, сделанная Саакашвили, привела к перенасыщению относительно небольшого региона вооружёнными людьми и боевой техникой. Причём далеко не все вооружённые формирования контролируются официальными Тбилиси, Цхинвали, Сухуми и Москвой. Провокаций или случайных перестрелок и так не следовало долго ждать, но нетерпеливый Михо и тут не удержался. Вначале по его приказу был обстрелян турецкий сухогруз, идущий в Сухуми, а затем он заявил, что будет топить россиийские пассажирские катера, везущие туристов на курорты Абхазии.
По сути Саакашвилли создал сразу два повода для войны: с Росией и Турцией, вполне достаточные по меркам даже 60-х годов ХХ века. США начали войну во Вьетнаме воспользовавшись провокацией в Тонкинском заливе, когда американский эсминец якобы был обстрелян сторожевыми катерами СРВ (никто не погиб, корабль не получил повреждений), а в ходе кубинского кризиса, администрация Кенеди готова была начать третью мировую войну только из-за того, что советские ракеты были размещены на Кубе. До начала кризиса, никто не только не стрелял, но даже не угрожал применением оружия против США или их граждан.
Реакция российского МИДа была достаточно жёсткой, хоть и оставила горячему грузинскому парню возможность отступить, сохранив лицо. Россияне просто объяснили, что междунарождные нормы дают им право на самозащиту. Могли бы добавить, что американская практика последних лет позволяет организовать экспедицию для свержения Саакашвилли как международного террориста, мелкого пирата и человека, не только угнетающего свой народ, но и несущего угрозу миру и безопасности если не вовсём мире, то в обширном регионе, с которым связаны российские жизненные интересы. Ликвидация грузинского путчиста была бы более легитимной с точки зрения международного права, чем операции США против Хуссейна и Милошевича.
Несмотря на то, что пока официальная Москва проявила сдержанность, ситуация в регионе остаётся не просто взрывоопасной – она чревата войной, которая может вспыхнуть в любой момент из-за любой случайности.
Здесь положение Украины ещё сложней, чем в Приднестровье. Киев – стратегический партнёр (в переводе на обычный язык, ближайший союзник) Москвы. В то же время, Украина традиционно рассматривает Грузию, как одного из своих главных союзников в Закавказье. Несмотря на то, что Президент и правительство пока молчат, Киеву придётся сделать какое-то заявление по событиям в Закавказье, особенно, если они и дальше будут скатываться в направлении неуправляемого конфликта.
Можно, конечно, как обычно предложить своё никому не нужное посредничество. Однако ситуация, в которой власть отчаянно нуждается в российской поддержке на выборах не располагает к двусмысленности. В то же время, Янукович буквально на днях обещал Зурабу Жвания, клеймившему в интервью украинским СМИ Россию позором и нехорошими словами, поддержку Украины в развязывании северокавказского узла.
Осторожные украинские политики, как обычно стараются угодить «и вашим, и нашим», чтобы потом присоединиться к победителю. Однако эта практика уже много раз доказывала свою порочностть. Собственно, благодаря ей Украина и не является до сих пор членом НАТО, и, скорее всего, уже никогда не будет.
Пикантность ситуации придаёт тот факт, что оба региональные участники конфликта: Грузия и Молдова – партнёры Украины по ГУУАМ. Таким образом, Киев оказывается втянутым в конфликты на своих границах не только в собственно государственном качестве, но и как становой хребет этого объединения, которое украинские политики и дипломаты почему-то хотят любой ценой сберечь, несмотря на то, что оно уже года два, как находится в коме.
Дальнейшее продолженние страусиной политики чревато окончательной потерей авторитета Украины как государства. Если сегодня «многовектрность» можно списать на уходящего Кучму, то нерешительность Януковича, которому в последние предвыборные месяцы явно отдана на откуп внешняя политика, будет свидетельствовать о тенденции и послужит подтверждением тезиса, выдвигаемого ющенковскими штабистами, что для Москвы Виктор Фёдорович и Виктор Андреевич – один чёрт: толку никакого, а при удобном случае продадут задёшево.
Более того, способствуя своей пассивностью разжиганию конфликтов (жёсткая позиция Киева могла бы отрезвляюще подействовать если не на Кишинёв с Тирасполем, то, по крайней мере, на Тбилиси), Украина способствует возникновению на своих границах зон боевых действий, со всеми вытекающими последствиями не только для торговли и экономики, но и для внутеренней безопасности государства, которое захлестнут полукриминальные, полуголодные толпы беженцев.
Остаётся уповать только на Бога и российскую сдержанность.
Владимир Павленко
|
