Поскольку от Юрия Луценко мы не услышали «праведных» возмущений, то можно смело говорить, что главный милиционер страны с радостью поручит своим подчиненным «вовлекать в ловушки» всех, кто берет взятки, о которых неизвестно лидеру БЮТ. То есть, начиная с высокопоставленного чина и заканчивая секретарем сельского совета.

Сначала немного из истории юридической практики. Полиция царской России широко использовала провокацию как метод борьбы с преступностью, прежде всего, политической. Запрет на провокацию появился только в первом советском Уголовном кодексе 1922 года, в разгар НЭПа. И это несмотря на колоссальное распространение взяточничества и проведение в связи с этим различных «ударных кампаний» по борьбе с взяточничеством, когда упрощалось судопроизводство по делам данной категории. Но тогда времена такие были: без суда и следствия увозили в места отдаленные не только взяточников, но и провокаторов. В ст. 115 УК РСФСР 1922 года говорилось об ответственности за провокацию дачи взятки, а по ст. 119 УК РСФСР 1926 года должностные лица отвечали также и за провокацию получения взятки - заведомое создание обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки в целях последующего изобличения давшего или принявшего взятку.

Уже в УК РСФСР 1960 года не содержалось специальной нормы об ответственности за провокацию взятки, но это вовсе не означало, что подобная деятельность была декриминализирована. В теории уголовного права считалось общепризнанным, что провокационные действия должностного лица следует считать подстрекательством соответственно к даче или получению взятки и квалифицировать по совокупности со статьей о злоупотреблении властью или служебным положением, поскольку для совершения провокационных действий должностное лицо использует свое служебное положение вопреки интересам службы и причиняет существенный вред правоохраняемым интересам. Характерно, что в те же годы в Украине действовала (и действует до настоящего времени) норма об уголовной ответственности за провокацию взятки, текстуально совпадающая с диспозицией ст. 119 УК РСФСР 1926 года.

Думаю, не стоит говорить, что УК РСФСР стал основой УК УССР. Впрочем, если посмотреть на деятельность украинских политиков, то разве может их остановить какой-то там закон. Да еще такой «старый». Тем более во время проведения президентской кампании. Юлия Тимошенко не исключение. Еще в начале октября премьер-министр в Львове заявила, что она за то, чтобы отечественные силовые структуры, которые уполномочены бороться с коррупцией, имели право делать так называемую «провокацию взятки». Мол, такая практика существует в Польше.

Украине не Польша. Иначе, почему бы не поступать с взяточниками, как в Китае. Только в этом году за взятничество в особо крупных размерах РАССТРЕЛЯЛИ десяток чиновников. Почему бы Тимошенко не поработать в таком ключе, как в Поднебесной?! Думаю, результат не заставит себя долго ждать. И не беда, что у нас отменена смертная казнь. Это разве помеха для правого дела?! Казнь можно проводить на Европейской площади при большом стечении народа, а с телеканалами заключить договора на прямую трансляцию по всей стране. Генеральные продюсеры будут только рады. Трансляция такого реалити-шоу принесет небывалый до селе доход для телевизионных компаний.

Итак, Министерство внутренних дел получило специальную команду. Теперь правоохранительные органы, используя свое служебное положение и с помощью «коммерческих структур», которые будут решать вопрос с чиновником за взятку, будут искушать последних. При этом следователи будут провоцировать так, как умеют, а не как в Польше. Если Тимошенко и приводит пример цивилизованных стран, то нужно было бы ей узнать и механизм проведения такой операции.

Действительно, в уголовном законодательстве некоторых зарубежных стран данная проблема решена. Так, в Общей части УК штата Нью-Йорк есть особый § 40.05 – «Вовлечение в ловушку», который регламентирует вопросы ответственности за провокацию. Аналогичные постановления существуют и в примерном УК США (статья 2.13), УК Испании (статья 18), УК Польши (статья 24). Отсутствие законодательной регламентации провокации в украинском уголовном законодательстве сопровождается и пробелом в теории уголовного права по осмыслению данной проблемы. В результате возникает ряд проблем связанных с юридической оценкой действий лиц, совершаемых провокационные действия (провоцирующие), и лиц, в отношении которых имела место провокация (провоцируемые).

У отечественных сотрудников правоохранительных органов свое понятие провокации. По данным юристов-практиков 30% опрашиваемых не имеют представления о понятии провокации, а 70% оперативных работников не знают механизма проведения провокаций, поэтому, не дожидаясь особых команд и санкций, достаточно активно применяют данный «метод», хотя стараются это особенно не афишировать. В юридической литературе существуют мнения, согласно которым провокация представляет собой фактически подстрекательство к преступлению, либо одну из форм подстрекательства. В подтверждение своей позиции юристы обычно ссылаются на определение Верховного Суда СССР по делу Г., и др., в котором указывалось, что «лицо, спровоцировавшее другое лицо на совершение преступления, хотя бы с целью последующего изобличения, должно отвечать за подстрекательство».

Однако данное определение, считают юристы, касается конкретного случая, а поэтому его нельзя распространять на все случаи провокации. Будет ли подстрекателем тот, кто возбуждал к преступлению с целью предать совершителя правосудию и подвергнуть его ответственности? Этот вопрос до сих пор себе задают, как приверженцы «метода провокации», так и его противники. Некоторые утверждают, что провокатор может выступать не только в роли подстрекателя, но и организатора либо пособника. И дело тут, скорее, в пресловутом человеческом факторе.

Все мы люди и можем воспользоваться своим положением и спровоцировать преступление, (если есть такая возможность) то есть умышленное одностороннее действие лица, направленное на вовлечение провоцируемого в совершение преступления с целью изобличения последнего в содеянном. То есть совершить провокацию из личной заинтересованности. Как правило, методы используются самые разные. Поэтому, как считают юристы практики, провокацией можно признать лишь такие действия, как подбрасывание предмета (взятки) в кабинет (рабочий стол) должностного лица. Либо иные манипуляции, направленные на то, чтобы путем обмана, насилия или введения в заблуждение «всунуть» взятку с целью осуществления непосредственно за этим «задержания с поличным» и «разоблачения потерпевшего».

В течение почти восьми десятилетий отечественная теория уголовного права и судебная практика признавали склонение должностного лица к получению взятки с целью последующего его изобличения неправомерным и, более того, преступным поведением. Поэтому «орлы» Луценко будут только провоцировать, а адвокаты легко «разбивать» дела. Какие же ныне появились основания утверждать, что подобное провокационное поведение не только должно быть декриминализировано, но и является социально полезным?

Давно замечено, чем слабее уголовно-розыскной аппарат, тем чаще агенты его прибегают к провокационным методам. Не стоит забывать, что в современном мире появились технические средства, которые имеются на вооружении оперативных подразделений. При умелом их использовании, с соблюдением установленного законом порядка, они позволяют без всякой провокации выявлять лиц, пытающихся получить взятку, и благодаря этому пресекать данную преступную деятельность. Провокация, как метод, не может заставить чиновников не брать взятки. Тем более что умный коррупционер никогда не станет брать взятки сам у себя же в кабинете. У него, как минимум 5 способов «взять и не попасться». Впрочем, кому-кому, а Тимошенко с Луценко, как другим чиновникам высшего эшелона власти, это известно. Но как же сладостно злоупотребить властью, что не раз доказывало правительство Юлии Тимошенко.

Георгий Кортизолов