Неудивительно, что аукционы в Дубае начинаются с «бриллиантовых» торгов. Что требуется для открытия самого гламурного (исходя из количества бриллиантов) аукциона?

 

 

Директор ювелирного отделения Christie’s Дэвид Уоррен считает, что главное – крепкие нервы, энергия и воображение. А на самом деле необходим жаркий климат (пока в Москве морозная погода, а на Брайтон-Бич идут дожди), наличие у публики больших денежных капиталов и наличие внушительного предложения, способного эти капиталы заинтересовать.

Что в Саудовской Аравии сейчас тепло, не подлежит обсуждению. Про арабские капиталы рассказывают легенды почище Шахерезады. Christie’s открыл свое представительство в Дубае не так давно, но первый же аукцион в мае 2005 года принес 8,5 млн долларов. Не так плохо для развивающегося рынка – в конце концов, арабские капиталы пришли на рынок позже, чем даже индийцы и китайцы. 37% продаж обеспечили 26 покупателей из Саудовской Аравии и близлежащих стран, а 12 представителей России, Украины и азиатских стран составили еще 14%.

К тому же если Санкт-Петербург был для Петра окном в Европу, то недвижимость в дубае для Пуллканена – окно в Индию. А индийцы вместе с русскими и китайцами составляют надежду арт-рынка на прибыль.

К тому же индийское искусство сейчас в цене – цены на него выросли от 5–10 до 300 тысяч. А об индийских смарагдах и прочая и говорить не приходится – говорят, они там россыпью и задешево, что стимулирует рынок.

Потому развитие рынка в Дубае кажется очень привлекательной перспективой. Конечно, как и всегда на Ближнем Востоке, существует угроза политической дестабилизации. Но в целом ситуация напоминает чем-то решение об открытии представительства в Гонконге. Там тоже волнения и новые капиталы оказались заманчивой наживкой для акул арт-капитализма.

И сбоку бантик

Что может заинтересовать почти курортную и явно богатую публику? Часы – мужчин, драгоценности – женщин? Все большое, блестящее, «гламурное»? Покупатели из Саудовской Аравии составляют 6–8% на аукционах драгоценностей, так что выбор был очевиден.

Казалось бы, нувориши должны охотиться за драгоценностями «с историей». Принадлежавшие принцессам тиары, графские ожерелья и прочая именитая дребедень. Увы, нынешние кошельки предпочитают современный дизайн. Впрочем, один из лотов – бриллиантовое кольцо 16,5 карата с огранкой маркиза – семейная драгоценность, 30 лет пролежавшая в сейфе. В результате оно было продано за 1,05 млн долларов против эстимейта в 700–900 тысяч. Но основную ставку организаторы сделали не на старинные ювелирные изделия от известных мастеров, чьи имена знает каждая дебютантка на Венском балу. Напротив, решено было составить аукцион из имен ярких, но новых – самое то для новой элиты, которая творит собственных кумиров. В подборку попали Lorenz Bäumer, Viren Bhagat, Margherita Burgener, Prince Dimitri, Michele della Valle, Michael Youssoufian, Carnet и JAR (в миру Joel Arthur Rosenthal).

Огромный бриллиантовый бант от Michele della Valle (эстимейт 90–120 тыс. долларов) напоминает о роскоши прекрасной эпохи. Пожалуй, такие броские драгоценности последний раз принимались в свете именно тогда. Впрочем, нужно отдать должное – брошь настолько легкая, что сочетается даже с шелком. Пара черных запонок от Prince Dimitri может похвастать цветными бриллиантами, но на самом деле они из дерева. Может, поэтому покупателя на них не нашлось, несмотря на оригинальный дизайн, напоминающий и африканское творчество, и экзерсисы Модильяни.

Один из самых ярких лотов – грушевидные серьги от JAR, проданные за 576 тыс. долларов (при эстимейте 500–700 тыс.). Изящная сеточка обрамляет большие прямоугольные бриллианты, словно открывает окно в женский мир, где бриллианты – лучшие друзья человека. Впрочем, именно этих «друзей» на аукционе было предостаточно – всех форм и цветов.

Аукцион драгоценностей принес всего чуть больше 11 миллионов. Но даже эта цифра превысила «скромные» ожидания в 8–10 миллионов.

Второй день аукционов прошел под знаком современного искусства. На самом деле современное искусство – увлечение для избранных. Но здесь уже действует принцип чековой книжки. Для большинства русских, арабских, индийских миллионеров это такой же способ засветиться, не лучше и не хуже других. Нельзя же бесконечно ругаться с полицией в Куршевеле.


«Лошади», работа индийского художника Магбула Фида Хусейна, была оценена между 200 и 250 тыс. долларов, а продана за 441,6 тысячи. Огромный пейзаж Рама Кумара ушел за 329,6 тысячи против эстимейта в 300–500 тысяч в коллекцию индийского миллионера.

В другую частную индийскую коллекцию ушла картина абстракциониста Сайеда Хайдера Разы, 307,2 миллиона при эстимейте в 120–180 тысяч. Индиец купил и работу без названия Сваминтана за 240 тысяч при эстимейте 200–250 тысяч.

В целом торги современного искусства принесли 9,4 млн долларов. Из 190 лотов были проданы 175 (92%), что уже само по себе достижение. Покупатели фактически загнали лошадей, несмотря на то что цены не сильно превышали эстимейты.


По словам Юсси Пуллканен, президента Европейского отделения Christie’s, в Гонконге аукционному дому потребовалось 20 лет, чтобы достигнуть планки, но в Дубае дело пойдет быстрее. Неизвестно, окажется ли Дубай арабским миражом или действительно выгодным вложением, но ценовой ковер-самолет аукциону определенно обеспечен. Недаром соперник-близнец Sotheby’s тоже заявляет о своем желании вступить в игру.