Рифат Шайхутдинов - депутат Государственной Думы, предприниматель, публицист. Его видение будущего основывается на богатом деловом и политическом опыте, а также на методологическом анализе процессов, идущих в России и сопредельных странах. Главный вопрос, которым задается г-н Шайхутдинов: что ждёт Россию в 2007-2008 годах. Несомненно, всё происшедшее в 2004-2005 году в Украине (депутат был в числе российских наблюдателей на выборах в этой стране), и в Киргизии - более чем серьёзно.
«В Украине мы стали свидетелями и участниками столкновения принципиально разных способов взятия власти – и проиграли по всем статьям. Способ власти и её понимание, реализуемые сегодня в России (а до недавнего времени - в Украине, Грузии, Абхазии, и ранее Сербии) неспособны противостоять иному - современному и эффективному пониманию». – утверждает Рифат Шайхутдинов.
Депутат убеждён: проведённая в Украине операция, известная как «Оранжевая революция» – есть пример использования технологий, за счёт которых глобализованная часть человечества намерена расширять границы формируемой ею империи. Пока власти Украины проводили выборы, на её территории осуществлялась "спецоперация", и выборы были лишь одним из её компонентов. Эта стратегическая схема чётко воплощалась в жизнь. Но какова она – эта революционная технология? Можно ли её одолеть?
«Примеры говорят о том, - считает Рифат Шайхутдинов, - что мы имеем дело с новой техникой захвата власти в посткоммунистических странах. Операцией, цель которой - «убийство государства»».
Как же она осуществляется на деле?
В стране выбирается оппозиционная фигура или фигуры, внутренне чуждые практикуемым в ней обыкновениям власти. Вокруг этих лиц объединяют интеллигенцию и молодёжь (легко примеряющих стандарты иной цивилизованности) и формируют хорошо управляемый идеологизированный актив. Он-то и противопоставляется действующей власти, которой, - как утверждает г-н Шайхутдинов, - похоже, не известны способы эффективного включения интеллектуалов в дела, направленные на благо государства и существующей политической системы.
Она умеет только использовать их. Интеллектуалы же ощущают себя брошенными «на обочине».
Тем временем, в стране формируется территория, где оппозиционный кандидат получает безусловную поддержку; она становится плацдармом для объявления и расширения оппозицией доли своей власти (в Украине такими территориями стали Западные области и Киев). Там власть любого другого будущего президента заранее не признается. Люди, живущие здесь - будущий «народ оппозиции» - её главный активистский ресурс.
Они ориентированы на иной тип ценностей и стиль жизни, наделены образом будущего, не присущим власти.
Власть же, тем временем, видит, что имеет дело с другим - не признающим её - народом! И не знает, как теперь быть-то…
Пример: в Украине чиновники и проектировщики политического процесса, были настолько верны стандартам, что они просто не видели происходящего! Когда сторонники Ющенко выигрывали ситуацию в мировых СМИ и создавали в Украине анклавы непокорства, технологи власти работали только в рамке выборов, повышая рейтинги и явку, консолидируя сторонников Януковича и доводя рейтинг до максимума.
Оппозиции это было безразлично. Она действовала в другом пространстве. Эшелонированная схема недискуссионного захвата власти оппозицией, с использованием выборов, как инструмента (она сработала в Грузии, Украине и Киргизии) может выглядеть так:
• захват пространства интерпретаций и символического пространства;
• создание «своего народа», его «увод» от действующей власти; навешивание на соперников ярлыка силы, действующей в не правовом поле;
• использование законных структур и механизмов не по назначению – для захвата власти.
Но как эта схема может сработать в Белоруссии или в России?
Депутат Шайхутдинов рассматривает один из возможных вариантов.
Действующая власть будет объявлена оппозицией не организатором, а участником выборов через «своего кандидата («административный ресурс»). При этом оппозиционная пропаганда будет постоянно указывать избирателям с одной стороны – на недопустимость использования этого ресурса, а с другой – на неизбежность такого использования. Все действия власти будут трактоваться как не правовые. Все недоказанные факты нарушений - объявляться очевидными. Все требования - концентрироваться вокруг «возвращения власти в правовое поле».
Далее произойдёт захват дискуссионного пространства. Будут активно использоваться международные миссии, наблюдатели и НГО, интерпретирующие события в нужном для оппозиции ключе, участвующие в альтернативных подсчётах голосов и формирующие общественное мнение. Задача – заполнение каналов коммуникаций, чтобы другие интерпретации не пробились к слушателям и читателям. Для усиления недоверия к власти и формирования нужных оппозиции трактовок происходящего (включающих априорную нечестность избирательной процедуры) будут использоваться соц. опросы и комментарии информагентств. Далее начнутся уличные выступления в столице (где сконцентрированы международные СМИ, НГО и посольства, и где противостояние с властью может быть эффективно показано и проинтерпретировано) и других стратегических центрах.
Оппозиция создаст хорошо финансируемые группы активистов (в Югославии это «Отпора», в Грузии - «Кмара», в Украине - «Пора»), состоящие из тренированных, опытных, готовых к активным действиям членов. Они обеспечат охрану демонстраций и штабов, противодействие силовым структурам, организуют транспорт, связь, мобилизацию демонстрантов и т.п..
Пример: за месяц до выборов почти все пансионаты под Киевом были сняты для тренингов активистов таких структур. Оппозиция была организована на высочайшем уровне: манифестантов сменяли, кормили, размещали, одевали. Организационно оппозиция победила власть: порой ею «перевербовывались» (растворялись) приехавшие в Киев донбасские шахтеры.
Затем в революционный процесс могут быть включены депутаты (в 2007 году следует ждать яростной избирательной кампании в Госдуму, с целью создания там крупной оппозиционной фракции).
Неприкосновенность позволит им служить живым щитом для действий, граничащих с силовыми (вспомним, как в Украине депутаты захватили ЦИК). Парламент может стать площадкой для пропаганды (вспомним, присягу Виктора Ющенко в Раде). Законных способов ограничить Думу, используемую как инструмент пропаганды, не существует. Никакие насильственные методы в такой ситуации будут неприемлемы.
Но кто сказал, что в самой оппозиционной схеме нет насилия? Оно есть! Но оно скрыто - смещено с физического в иное пространство – коммуникационное, смысловое. Есть такой термин – «моральный террор». Эта технология включает массовые демонстрации, пикетирования, блокады транспортных артерий, забастовки, публичные обличения и тому подобные инструменты, сопровождающиеся пропагандистской игрой на страхе масс перед гражданскими войнами и репрессиями.
Актив и оппозиционные СМИ будут действовать не в рамках правил и норм избирательной кампании, а поверх выборов, используя их в качестве пускового механизма революционных действий. Как и в Украине - в Белоруссии и в России выборы могут быть выиграны не на избирательных участках, а в мировых информагентствах и «в душах и умах» граждан, решивших пойти против власти. И если она не сумеет эффективно действовать вне избирательного поля, то откажется от победы, проиграв даже не оппозиции, а новым способам смены власти, которые отрабатываются на постсоветском пространстве.
Сегодня власть способна «различить» и выявить только угрозы, сосредоточенные в хозяйственной, административно-полицейской и военной плоскостях: нарушение территориальной целостности, диверсии, угрозу агрессии, экономические проблемы. «Нематериальные угрозы», связанные с политическими институтами; с сознанием, поведением, деятельностью и интересами людей; с символическими и коммуникативными формами, с интерпретациями и экспертизой – остаются вне её внимания. Ведь в Украине власть и не заметила, как у неё украли другое - репутацию, авторитет и часть граждан, «перевербовав» половину населения в «иной народ».
Не это ли происходит сейчас и в России? Прежняя власть в Украине рассматривала, а власть в России рассматривает народ как ресурс или материал, не требующий приложения усилий. Человек считается не объектом целенаправленной работы, не субъектом деятельности, а объектом бюджетных трат. После этого стоит ли удивляться, что целые области, вроде Львовщины или Волынщины в Украине, или Сахалина, Владивостока и Калининграда в России готовы перекинуться под иную юрисдикцию, а выпускники престижных вузов куют экономическое процветание других стран.
- Украина, - утверждает депутат, - лишь плацдарм распространения новой империи. Противостоять ему на постсоветском пространстве не может пока никто. Империя использует эффективнейшие механизмы и инстанции. Ей принадлежит символическая власть, власть интерпретаций, биовласть – то есть способность формировать людей, приспособленных для жизни в имперском обществе: людей с определенными стандартами поведения, взглядами, реакциями. В принципе, ситуацию, сложившуюся вокруг Украины, Белоруссии, России, можно рассматривать, как начало пересмотра границ в Европе. При этом, резонно вспомнить, что континент покатился ко Второй мировой с передела карты. Если Польша потребует часть (западную) Украины, а другие её части выкроят Венгрия и Румыния – что будет дальше? Калининград вернётся Германии, а Крым - Турции?
Впрочем, Рифат Шахутдинов полагает, что Россия слишком велика, чтобы оппозиция могла применить в ней механизмы, в точности скопированные с украинских. Поэтому здесь, скорее, будут применяться схемы биовласти: отторжение населения по частям, слоям, группам. Объектами такой экспансии станут западные области, Калининград, возможно – Юг, а также Поволжье с высоким процентом мусульманского населения, и, разумеется, дальний Восток.
Автор - главный редактор журнала «Со-Общение»
|
