%19 %439 %2024 Сделать стартовой  |  Добавить в избранное  |  Написать письмо
 Поиск  
100 СТРОК

ВЛАСТЬ
далее
ЗОНА IT
АРХИВ
Перейти:
Пн. Вт. Ср. Чт. Пт. Сб. Вс.
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
РАССЫЛКА
Подписаться
Отписаться
РЕКЛАМА
 
 
ДАЙДЖЕСТ

ЦРУ пало духом Все статьи Версия для печати На главную
20.02.2006 13:03

Интервью с бывшим полевым агентом, прототипом героя скандального фильма Фильм «Сириана», обличающий методы ЦРУ на Ближнем Востоке, выйдет в российский прокат в конце февраля. Название фильма — собирательный геополитический термин, которым обозначают Сирию, Иорданию и Ливан. В США этот политический триллер уже стал частью общественной кампании против малопривлекательных действий ЦРУ в регионе.

От этой кампании теперь трудно отмахнуться, поскольку герой фильма — офицер ЦРУ (его играет Джордж Клуни) — сам принимает активное участие в критике своего бывшего работодателя. Роберт Бэр, который стал прототипом героя Клуни (в фильме его зовут Роберт Барнс), сам много лет был полевым агентом оперативного департамента.

Бэр отслужил в ЦРУ 21 год, работал почти во всех странах Ближнего Востока, а также во Франции, Индии и Таджикистане. Участвовал в планировании многих операций, в том числе и в неудавшейся попытке устранения Саддама Хусейна в 1995 году. Покушение тогда сорвалось по вине чиновников из руководства разведуправления, а самого Бэра чуть не засудили за «пересечение госграницы с преступными целями» и подготовку убийства. В 1997 году Бэр уволился из ЦРУ.

Недовольство деятельностью ЦРУ подтолкнуло его написать автобиографичную книгу «Не вижу зла». Книга стала основой сценария фильма «Сириана».

Не первый раз Голливуд отзывается на злобу дня, критикуя американские спецслужбы: в 70-х, после Уотергейта, появились «Принцип Домино» и «Три дня Кондора», а в 1998-м, на фоне скандала с системой глобального прослушивания «Эшелон», — фильм «Враг государства».

А «Сириана» уже получила премию «Золотой глобус» и выдвинута на «Оскар». Одна из номинаций — «Лучший сценарий».

В интервью обозревателю «Новой», руководителю Agentura.Ru Андрею СОЛДАТОВУ, Бэр рассказывает о том, что сегодня происходит с американскими и российскими спецслужбами на Ближнем Востоке.

— Вам самому понравился фильм «Сириана»?
— Я думаю, это отличный фильм.
— А вам не кажется, что фильм номинирован на «Оскар» по политическим мотивам?
— Джордж Клуни номинирован на «Оскар»…
— Но еще и авторы сценария.
— Это Стивен Гэхан написал сценарий, и он написал правдивую историю. Там много сюжетов, которых нет в моей книге, но они рассказаны людьми, которых я также представил съемочной группе.
— Был ли реальный прототип у арабского принца, которого в фильме убивают сотрудники ЦРУ?
— Да, такой человек был. Это принц из Залива, но я не хотел бы называть его. На самом деле он был убит не в машине с помощью ракеты, как это снято в фильме, ему впрыснули наркотики.
— Вы, наверное, знаете, что российские спецслужбы тоже стали проводить операции по ликвидации своих противников за рубежом. Я имею в виду убийство вице-президента Чечни Яндарбиева, взорванного в Катаре в феврале 2004 года. Насколько такая тактика эффективна?
— Это эффективно, если у вас хорошая разведка и если уничтожается только тот человек, который нужен. А не так, как это было сделано в Пакистане. (13 января 2001 года в результате американского ракетного обстрела, целью которого был заместитель бен Ладена Айман аль-Завахири, был разрушен дом в пакистанской деревне Дамадола, погибли 18 мирных жителей. Но террориста среди них не оказалось. — А.С.). Вы знаете, израильтяне, например, это умеют делать.
Проблема вот в чем. Если вы убиваете террориста, который виноват в чертовой куче кровавых событий, и вы ликвидировали только его — это превентивная акция. Но если вы убили сотню людей, в том числе невинных, вы просто в результате получаете еще большее количество террористов. Израильтяне убивают отдельных террористов в Газе, и это ожидаемая реакция на теракты. Но если для этого взорван весь дом, включая женщин и детей… Одно дело — отстрелить одного человека, другое — подорвать вместе с ним целый отель. Есть разница?
— Существует мнение, что российские спецслужбы традиционно сильны на Ближнем Востоке. До 2000 года все руководство СВР имело опыт работы на Востоке — от Примакова до Трубникова. Вы работали в этом регионе, как вы оцениваете позиции российской разведки?
— Русские очень хороши в тех странах, которые их интересуют. Египет, Сирия, Ливан, Ирак. Но в странах, которые для них менее важны, как Саудовская Аравия, они работают хуже. Даже в Израиле. Вы должны иметь в виду, что русская разведка в принципе всегда была лучше, чем западная, потому что люди, которые служат в русской разведке, имеют более высокий уровень образования, чем их коллеги в Штатах. Если ты был умным в Советском Союзе, ты шел в разведку, если ты умный в Штатах, ты идешь в бизнес.
— Но сейчас-то ситуация изменилась. Последние 15 лет были не лучшими для наших спецслужб. Вы контактируете с действующими офицерами ЦРУ, что они думают по этому поводу?
— Очень многие офицеры нашей разведки ушли в бизнес и стали там успешны. Я видел многих таких в Лондоне и Южной Африке. Кто-то пошел в частные службы безопасности, они работают на подобные американские компании, и все, о чем они думают, это то, как делать деньги. И они не думают о России, а думают только о деньгах.
— Как вы можете оценить позиции российской разведки в Ираке сегодня?
— Русские смотрят на то, что происходит в Ираке, из Дамаска. Потому что большая часть групп сопротивления, бывших офицеров саддамовской армии и тому подобного народа сидят в Дамаске. Русские пытаются оценивать, что происходит, со слов бывших баасовцев (БААС — бывшая правящая партия Саддама Хусейна. — А.С.). Это хороший подход, но внутри Ирака у них те же проблемы, что и у американцев. Потому что каждый западный человек там может быть убит или похищен.
— Много раз вы говорили, что у ЦРУ большие проблемы с агентурной разведкой в Ираке, это правда?
— Конечно, это правда. У них нет источников. Последний источник в Ираке у ЦРУ был в начале 90-х. В середине 90-х у ЦРУ уже никого не было в Багдаде, а люди, которые курировали войну в Ираке от агентства, не говорили по-арабски и никогда не были за границей. Все знали это, поэтому я и выступал против вторжения. Ведь мы не имеем никакого понятия о том, что мы делаем.
— Раньше вы говорили, что у ЦРУ нет достаточного количества людей, говорящих по-арабски…
— Нет, конечно. А в Багдаде ситуация ухудшается тем, что 400 сотрудников резидентуры ЦРУ никогда не покидают «зеленую зону» (зона максимальной безопасности. — А.С.). Что они могут знать об Ираке? Ничего. Вы не можете сидеть в своих кампусах, смотреть телевизор и понимать такую страну, как Ирак.
— У ФСБ такие же проблемы. Во время захвата заложников в «Норд-Осте» в ФСБ не хватало людей, знающих чеченский язык, для оперативного перевода переговоров террористов. У нас это происходит из-за того, что спецслужбы не доверяют представителям этнических меньшинств. А у вас?
— Моральный дух в ЦРУ сейчас очень плох. Народ приходит и уходит очень быстро, около 20% сотрудников увольняются каждый год. Организация, которая теряет одну пятую персонала, не может выжить. Кроме того, делается ставка на технику. У нас есть все эти шифровальные алгоритмы и суперкоды, есть оптоволоконные кабели, но все это делает вообще-то невозможным работу в таких странах, как Пакистан и Саудовская Аравия. Плюс проблемы с внутренней безопасностью. ЦРУ так и не оправилось после дела Олдрича Эймса («крот» российской разведки, разоблаченный в 1994 году. — А.С.). А те правила безопасности, которые создали, чтобы подобного больше не повторилось, максимально затруднили вербовку людей на службу в ЦРУ.
— Можно ли сейчас попасть на работу в ЦРУ, будучи саудовцем по рождению?
— Это невозможно. Ты не получишь работу в ЦРУ, если у тебя есть родственники в таких странах, как Саудовская Аравия. Они всегда будут тебя подозревать. И именно поэтому так много бездарных операций из-за плохой развединформации.
— Вы работали в Таджикистане в начале 90-х…
— Да, я работал там в 1992—1994 годах.
— Как вы можете оценить позиции американской разведки в этом регионе?
— Сейчас все, что интересует США там, — это базы. Но у США нет серьезных шансов получить большое влияние в Центральной Азии. Это слишком далеко от нас, слишком дорого плюс языковые проблемы. Когда я был в Таджикистане, единственными людьми, которые что-то знали, были представители российской разведки. Там шла гражданская война, и если вы хотели узнать, что происходит в Таджикистане, то вам нужны были российские военные.
— Я хочу спросить вас как эксперта по терроризму. Как вы думаете, чеченские группы являются сегодня частью глобального движения джихад?
— Конечно, большая часть денег для чеченцев идет из Саудовской Аравии.
— Я имею в виду не финансирование, а обмен боевым опытом.
— В Ираке много чеченцев. Даже бойцы «Талибана» приезжают в Ирак повоевать. Чеченцы из Грузии тоже приезжают для получения опыта, и, если мы закончим с ними в Ираке, они поедут в Чечню.
— Однако мы не видим, чтобы тактика «Аль-Каиды» (массового движения шахидов истишхад) использовалась в России, а захват заложников, как в Беслане, практиковался в Ираке.
— В Ираке это очень сложно осуществить. В России объекты открыты, а в Ираке все объекты охраняются американскими военными. Кроме того, тактика для Ирака разрабатывается в Саудовской Аравии, и поэтому там так много шахидов. То есть существует прямой ваххабитский контроль над тем, что происходит в Ираке. А в Чечне присутствуют только отдельные саудиты, которые просто посылают деньги, но у них нет влияния на тактику чеченских командиров.
— Роберт, а почему все-таки вы уволились из ЦРУ?
— Я не уволился, а ушел из ЦРУ в декабре 1997 года, потому что ЦРУ стало слишком политизированной и совершенно неэффективной структурой.

Новая Газета

НОВОСТИ
Oligarh.News




FACE-CONTROL
СПЕЦПРОЕКТ
ГОЛОСОВАНИЕ
В ближайшее время отношения с Россией:
Ухудшатся;
Улучшатся;
Не изменятся.
ПАРТНЕРЫ

СТАТИСТИКА
 
Новости Слухи Досье 100 строк Cемьи Цитаты Форум Экспорт