Иван Рыбкин: “У Березовского в особняке драные ковры и собака, как у Путина”

 

"Отравление Литвиненко и шлейф тянущихся за этим “полониевых” событий продолжают будоражить публику. Борис Березовский и его лондонское окружение уже которую неделю в центре внимания. Между тем “МК” побеседовал с человеком, который знает о лондонских “изгнанниках” больше многих. Это Иван Рыбкин, бывший спикер Госдумы, экс-глава Совбеза и приснопамятный кандидат в президенты, чье исчезновение во время предвыборной гонки (этот “кундштюк” тоже связывают с БАБом) наделало много шума.

 

Сейчас Иван Рыбкин ведет жизнь простого пенсионера — вернее, пенсионера, у которого жизнь удалась. Иван Петрович встретился со мной на даче. На довольно большом и пустынном участке три желтых дома — хозяйский, гостевой и домик охраны. Выяснилось, что Рыбкин самолично сложил камин. На камине — герб Российской империи. Его Ельцин подарил. Напротив — картина с изображением Иисуса Христа. Ее подарил Горбачев.

— Чем занимались после президентской кампании?

— Дом строил. Еще читал лекции в разных странах, книги писал…
— А как зарабатывали на стройку и спокойную жизнь?
— Мне платили за лекции. За два цикла лекций в США — в Совете по внешней оборонной политике и в центре Карнеги — мне заплатили по 25 тысяч. Мне хватает, я человек не жадный. Потом выступал с лекциями в Дании, Берлине. Еще я продал дом в Жуковке, где жил и умирал мой отец. Там земля сильно дороже, чем здесь, хотя это опушка одного и того же леса. (Дача Рыбкина на Старой Смоленской дороге. — “МК”). Экономия раз в пять. Еще я опубликовал несколько книг. Тоже платили большие гонорары. Например, книга на английском “Согласие в Чечне — согласие в России” разошлась тиражом 20 тысяч экземпляров по 100 долларов каждый.

— Пенсию уже получали? Вам уже положено...

— Нет пока. Точно не знаю, сколько назначили. Я, как председатель Думы, должен получать особую пенсию. Я знаю, сколько получает Шумейко (в то время глава верхней палаты), но мне сделали попытку назначить в семь раз меньше. Я им сказал, что, если будут так себя вести, могу вообще все назад вернуть. 

 * * *
— Вы сохранили отношения с другим пенсионером в изгнании — Борисом Березовским?
— В принципе да. В течение этого года мы, правда, виделись совсем мало. Все больше по телефону говорили. В январе вот был на его 60-летии в Лондоне, в поместье.

— Что подарили?

— На прошлый день рождения дарил солдатскую фляжку с водкой, а на этот книгу под названием “Отчаяние”. Это продолжение “17 мгновений весны”… Штирлица привезли в Советский Союз, пытали, убили всю семью…

Из досье “МК”.

Юлиан Семенов написал “Отчаяние” в 1990 году. Действие происходит с 1947 по 1953 г. Штирлиц оказывается на Лубянке, но не в качестве разведчика, а как узник. Его жена на свидании рассказывает ему, что, с трудом поборов алкоголизм, попала в лагерь. Их сын пропал в Праге. На самом деле он сошел с ума во время пыток, а потом был расстрелян. Штирлица в обмен на “освобождение семьи” принуждают расколоть Рауля Валленберга. В финале романа Валленберга убивают на глазах у Штирлица. Он выходит на свободу, получает Звезду Героя и пишет диссертацию о фашизме, которую Суслов отправляет в спецхран.

— А Борис Абрамович вам что подарил?

— Я был как раз в Испании. Он мне туда позвонил, а в Москве уже прислал букет цветов и бутылку дорогого коньяка. Но я же не пью… До сих пор где-то стоит.

— Как вы познакомились?

— Когда я был назначен секретарем Совбеза России, начал подбирать себе замов. Часть перешла со мной из Думы… Тогда, если помните, бизнесмены шли во власть. Мне звонит Черномырдин и предлагает от предпринимателей взять Березовского. Мол, я сам говорил, что без бизнесменов Чечни не поднять. Я Бориса Абрамовича даже к награде представлял, но список завернули.

— Вы же с Березовским кумовья?

— Да, его младший сын Глеб — мой крестник. Я каждый год бываю на его дне рождения. Вот только в этом году не получилось. Но я поздравлял по телефону. Сейчас ему исполнилось 10 лет. Он очень умный мальчик, лучший ученик в школе. Как и его старшая сестра Арина. Она в тройке лучших.
Борис Глебу как-то сказал: если со мной что-то случится, твоим папой будет Иван Петрович. Он мне всегда рад. Видит меня — бросается навстречу из середины комнаты.

* * *
— Какой у Бориса Березовского в Лондоне ближний круг?

— Трудно сказать, он человек очень общительный. Думаю, что ближний круг все же его семья. Ведь там и его бывшие семьи живут. И семья первой жены Нины Васильевны (мать Лизы и Кати), и семья Галины (мать Артема и Насти).

— Как он обжился в Лондоне? Все-таки уже 6 лет после отъезда прошло.

— У него достаточно скромный офис на Даун-стрит, рядом с Гайд-парком, на одном из этажей старого дома. Мой холл кажется громадным по сравнению с комнатами в его офисе. Планировка почти не менялась, и поэтому средний размер комнаты 10—8—6 метров.

 

На самой окраине Лондона он купил себе большой особняк. Тоже очень старый, и ремонт там особо не делался. Видимо, купил, сделал маленький освежающий ремонт и въехал… Драные ковры на полу лежат.

— Может быть, они викторианской эпохи?

— Скорее всего так и есть, но ведь драные. Собака бегает — черный лабрадор. Сначала у него появился, а потом у Путина.

— Может быть, они даже родственники? А по Гайд-парку Березовский не бегает? А то многие наши эмигранты перенимают лондонские привычки.

— Бегает, только не по Гайд-парку, а у себя в поместье. Оно большое — надел кроссовки и побежал. Борис Абрамович очень активный и быстро адаптируется. Быстро выучил английский, сначала, правда, коверкал, говорил с жутким акцентом, а теперь — нормально. Он вошел в довольно закрытое британское общество. Стал членом многих чисто английских клубов. Он завсегдатай модных кафе, ресторанов, казино, театров, в том числе Королевского, не пропускает ни одной премьеры.

— Говорят, Березовский уже совсем не так богат, как раньше. Он ведет бизнес в Англии?

— Ведет, и слухи о его финансовой смерти, думаю, сильно преувеличены. До сих пор ведь у него оставался бизнес в России. Уже не говоря об Украине, Закавказье, Средней Азии, Франции, Прибалтике, Германии. Вокруг него очень много молодых людей, каждый занимается своим направлением. Они постоянно приезжают к нему с отчетом.

— Сильно изменился его образ жизни в Лондоне?

— Не сильно. Ездит на машине, с охраной и с водителем. Но дело не в деньгах, он как-то считал, что на жизнь всей его большой семьи всего миллионов пять надо. Остальные деньги — это уже головная боль. Ты должен быть у них в услужении.

— Есть у Березовского какие-то увлечения, хобби?

— Точно не припомню. Он, как и Ленин, живет только идеями революции.

— Можете рассказать какие-то новые подробности о том, что произошло с вами в Киеве во время президентской кампании? Отравление, похищение, загул?

— До расстрела Белого дома я вообще не пил. Максимум могу выпить бокал шампанского на праздник, не доставляет мне алкоголь удовольствия… Мне до сих пор трудно сказать, что тогда произошло. Я ушел от хвоста, сел в Калуге на поезд в Киев. Выпил чаю и почувствовал себя крайне неважно. Почему? Бог знает, почему. Потом проверялся в Лондоне в клиниках, ничего не нашли. В Швейцарии даже сделал операцию. Но глубокое исследование тканей проводилось только в Вене и Париже. Это очень дорого, и туда я уже не поехал…

— Но ведь было время, когда вы себя не помнили.

— Были сонливость, слабость. Я попросил перевезти меня в Киеве на другую квартиру, так как там, где я был, начиналась банальная пьянка. А я это ненавижу. Через какое-то время я понял, что назначенной встречи (с Асланом Масхадовым) не будет. И я решил вернуться. Быстро взяли билет. Я был единственным человеком в VIP’е. И в автобус до самолета сел один. И тут сопровождающая мне говорит: “С вами хотят встретиться”. И автобус едет в другую сторону от самолета. Я ей мягко и настойчиво говорю: у меня встреча ни с кем не назначена. Она задумалась на несколько секунд, и мы поехали к самолету. Но я так устал, что, пока летели, уснул. Вид был заспанный, и я решил надеть очки, которые, правда, никогда не носил.

— Телеведущий Владимир Соловьев рассказывал, что Березовский предлагал ему участие в той предвыборной кампании и говорил, что нужна будет сакральная жертва среди оппозиции…

— Жертвенный баран… Я к нему тогда приезжал на передачу. Он взял бы да и рассказал мне это. Посоветовал бы, что не надо ходить кандидатом…

— Чисто теоретически способен ли Березовский пойти на такие жертвы во имя идеи?
— При мне он таких дел не вел.

* * *
— Как давно вы знали Литвиненко?

— После своего переезда в Лондон он всегда был где-то поблизости, но на расстоянии. Он видел мое равнодушное к нему отношение и не пытался завести дружбу. Для меня он все-таки человек, который изменил присяге… В начале года на дне рождения он подошел ко мне и попросил сфотографировать нас вместе. Но я был занят разговором. Второй раз они подошли уже вместе с Луговым. Его я тоже несколько раз видел. Он даже приезжал ко мне подписывать договоры на охрану. Луговой руководил ЧОПом, и его офицеры охраняли меня в 2003—2004 годах.

— Ваша версия отравления?

— Не хочу гадать. Надо дождаться расследования профессионалов. Если в дело вступили Скотленд-Ярд и полиция Германии, есть надежда, что хотя бы этот клубок удастся распутать.
…Кстати, примерно то же самое, что с Литвиненко, в 2000 году произошло с моими племянниками и братом. У младшего выпали волосы, брови, ресницы. Он еле восстановился. Старшему племяннику хуже — у него до сих пор тремор. А у моего младшего брата выпали на затылке волосы, он весь поседел, а сзади осталось три лысых пятна. Какие только исследования не делали. Ничего врачи не могут толком сказать. Но я же понимаю, что просто так ничего не бывает. Как мы с братом решили, это меня достать не могли за частоколом забора и охраны, а их достали.

— Вы не задумывались, почему вокруг Березовского всех травят, убивают?

— Честно говоря, задумывался, но у меня пока нет ответа на этот вопрос.

— А как живет в Лондоне Ахмед Закаев?

— Как политэмигрант. У него тоже дом, в гостях я, правда, не был. Мы встречались в гостинице и у Бориса. Они поддерживают отношения и часто общаются. Каждый раз приезжаю и вижу, как Ахмед стареет. Эмиграция никому не прибавляет молодости.

— Правда ли, что с Ванессой Редгрейв у него роман?

— Как говорила моя бабушка, со свечкой в ногах не стоял… Но появляются они везде вместе. Ванесса очень светская, водит его на разные мероприятия, он всегда с иголочки одет. Она красивая, очень талантливая, “красная” Ванесса, в смысле “левая”… Он гораздо моложе ее… Мы с ней встречались в Копенгагене, пили чай, много говорили. Если она и заблуждается, то заблуждается искренне. "

FLB.RU