Известно: ничто так оперативно не реагирует на изменившиеся реалии жизни, как словарный запас сограждан. Отследив языковые метаморфозы, можно понять многое из того, что происходит.
Когда-то мы говорили на новоязе серых пиджаков и шапок пирожками, потом нашей лексикой управляли малиновые пиджаки, ныне — две категории граждан: незаметные люди в штатском и весьма заметные представители крупного бизнеса. Чтобы разобраться в тех понятиях, которые нам навязала современность, мы и решили составить словарь бизнес-элиты. Людей в штатском при этом мы не обидели: плох тот капитан, который не стремится стать олигархом. Бизнес-словарь. Версия «Новой»
Генерал — генеральный директор.
Дача — любой загородный дом вне зависимости от его стоимости.
Евроиды — евро.
Ежик — компания-однодневка, которую используют для слива доходов или ухода от налогов. Синонимы: одуванчик, мартышка, синяк.
Мать — холдинговая компания.
Месячные — регулярные проверки контролирующими органами.
Портрет — президент.
Президенты — доллары.
Прачечная — небольшой банк, занимающийся серыми схемами.
Пустой, как барабан — человек без денег.
У меня сегодня гости — означает, что в офис завалились проверяющие: любые — от прокуратуры до Счетной палаты.
Начнем с идентификации. Вообще, все, кто в бизнесе, зовутся ныне пассажирами. Что само по себе симптоматично: не они везут, а их, а если повезут не туда, смогут всегда соскочить.
Просто пассажир — это маленький бизнесмен без связей, который может себе позволить домик где-нибудь в Малаховке и копит на евроремонт. Он недостоин внимания. Хуже только никчемный пассажир — тот, кто постоянно ходит и клянчит деньги на различные бизнес-проекты. И ему, естественно, не дают — разве что козлы (иностранные инвесторы).
Серьезный пассажир имеет бизнес, приближающийся к олигархическому, но еще не совсем. Он только стоит у дверей в рай. А вот за дверьми — олигархи. Некогда введенное в обиход журналистом Александром Фадиным слово прижилось в самой бизнес-среде и перестало среди своих нести изначально негативный оттенок. Опять-таки симптом: современные олигархи — люди образованные и прекрасно знают, что это понятие означает на самом деле, следовательно, и стремятся к такому сращению с властью.
Но узкий круг этих людей, страшно далеких от народа, на самом деле также неоднороден. Существуют олигархи и олигархи карликовые, которые в «Форбс» еще не попали и крутятся вокруг крупняка, деля с ними бизнес.
ПРИМЕЧАНИЕ. Если вы собрались общаться с карликовым олигархом (по любому поводу, но особенно в качестве никчемного пассажира), не вздумайте так его назвать — обидится насмерть.
«Пассажирский» табель о рангах появился в конце девяностых — в те самые годы, когда умер последний «новый русский», а с ним все «стрелки», «котлы», «распальцовки», «голды», «болды» и «капуста». И, казалось бы, можно было (отделавшись от блатняка) взять за основу веками сложившиеся западные лексические образцы, но мы опять пошли своим особым путем. Иностранные словечки, конечно, входят в обиход, но измененные до неузнаваемости. Они образуют совершенно новые, оригинальные понятия, незнакомые Западу.
Крупный российский бизнес — не фанат калек с иняза, в отличие от менеджеров средней и мелкой руки, которые любят ввернуть что-нибудь типа «заапрувить» (от английского to approve), то есть подписать у босса какую-либо бумажку. Зато в среде «мелочи» почти не услышишь блатной «фени», которой иногда все еще любят блеснуть олигархи. Упакованный штымп, например, означает человека с деньгами, а лавэ (устар.) — сами деньги. Ради справедливости стоит отметить, что блатняк, переживший «новых русских», все-таки постепенно сдает свои позиции. И это не может не воодушевлять.
Такие подвижки в речи сильных мира сего объяснимы: многие хотят забыть о своем прошлом и выйти на иной уровень. Этот уровень соответствует правилам, установленным в государстве.
Пример. Все те, кто работает на серьезных пассажиров и олигархов, несмотря на всю разницу в их положении, для хозяина — всегда челядь: от вице-президента банка до охранника на выходе. Так и называют.
ПРИМЕЧАНИЕ. Стоит помнить, что вице-президент или начальник департамента себя челядью не считает и обзывает таким словом всех, кто ниже его по иерархической лестнице.
Изменилось и отношение к деньгам. Раньше они доставались до неприличия просто и отзывались о них легкомысленно, называя «капустой». Но «капусту» съели вместе с «зеленью» — эти понятия ушли. Остались вечно живые бабки и лимон — то есть миллион. А вот попытка называть миллиард «апельсином» провалилась.
Ярд звучит как-то увереннее и более ласкает слух. Как чувствовали, поскольку сейчас оранжевый фрукт — плод запретный.
Но самое интересное, с точки зрения постороннего филолога, происходит в той области, которая связана с процессом зарабатывания бабок. Понятия отражают ту, мягко говоря, сложную ситуацию, в которой живет и иногда развивается российский бизнес.
Для обсуждения сделок осталось прежнее блатное название — терки. Они бывают напряженные, долгие, короткие, вонючие и так далее — определений к ним неимоверное количество, но само слово означает не просто напряженный труд, а тягомотное хождение по минному полю с непредсказуемыми последствиями.
Любые терки могут закончиться попаданием (попадаловом), то есть невыгодным контрактом, сулящим убыток. А то и кидком (кидаловом) — обманом, изначально запланированным контр-агентом, который провел прием более качественно, чем тот, кто в итоге попал.
Соответственно и контрагенты бывают разные: кидалы (см. выше), мутные (кто долго не может сформулировать что-нибудь внятное), при делах (то есть обладающие полномочиями и темой для разговора), тусовочные (посредники, которые сводят клиентов, имея с этого свой процент), хвостатые (кто садится на хвост какому-то движению).
Движение — это особый процесс, так сказать, осмысленная тусовка, на которой можно о чем-то договориться, чуть-чуть потереть, оценить пассажиров. Движение может происходить где угодно: в клубе, в ресторане. Но это не всегда конкретное скопище людей в теме. Например, фраза «пошло движение по «Силовым машинам» означает, что бизнесом этой корпорации начинают интересоваться или вокруг нее что-то вертится, происходит.
Движение отслеживают все, потому что тот, кто вовремя подсуетился, может получить воздух (прибыль), а те, кто прошляпил, — попасть. Особенно разного рода движения любят хвостатые, которые, используя свои знания или какой иной ресурс, пытаются попасть в долю, — это их хлеб.
Движение во многом зависит от государства: от чиновников, силовых структур, разного рода лоббистов. И потому все связанное с властью — особая статья, заслуживающая аккуратного и чуть боязливого словесного оформления. Понятия в этом случае, как правило, употребляются осторожные, смысл их укрыт от постороннего глаза — почти шифровка. Главного чиновника, он же гарант, называют портрет, а если уж и употребляют уменьшительно-пренебрежительную производную от его имени, то исключительно среди совсем близких людей и никогда при челяди.
Существуют прочно укоренившиеся фразы, характеризующие отношения бизнеса и власти. Таможня дает добро — означает достигнутый договор с государством по любому поводу. Как правило, с «таможней» трудно договориться, если не накормить ее представителя тортиком. Торт (взятка) бывает килограммовым, двухкилограммовым и так далее.
ПРИМЕЧАНИЕ. Стоит помнить, что хождение имеют разные килограммы: большие, маленькие и очень большие — в зависимости от того, кто заносит. Для обычного пассажира — мера одна, для карликового олигарха — другая, для олигарха — третья. И «таможня» в этих метрических хитростях разбирается очень хорошо.
Торт чаще всего принимают — съедают, но могут попросить добавки. Это не беда, хуже — когда торт скис, то есть оказался ненужным. Причин тому — масса: и кидалово со стороны чиновника, и подсуетившийся конкурент, который занес торт побольше. В любом случае так плохо сложившаяся конъюнктура может закончиться попадаловом.
Пассажир или олигарх рискует попасть на деньги или к нему могут прийти гости — неприятные люди в масках. Дальше ситуация обычно развивается по двум направлениям. Вариант первый — торт огромных размеров.
Вариант второй — бизнесмен будет либо принят в пионеры (вызван на допрос), либо просто принят (арестован), а потом отправится на отдых (в тюрьму). В лучшем случае станет скитальцем (вынужденным эмигрантом), при этом обкешившись — то есть выйдя из бизнеса и переведя капитал в наличку. Кешиться нужно быстро (схемы, как правило, заготовлены заранее, самые предусмотрительные кешатся постепенно), иначе — забор (насильственное отнятие бизнеса) или банкротство. Для последней экономической процедуры придумано весьма неблагозвучное определение — жопа, в которой можно оказаться самостоятельно или в которую могут посадить.
ПРИМЕЧАНИЕ. Лексический пласт, приведенный в последнем абзаце, сейчас наиболее активно развивается. Наверное, даже неискушенному читателю не нужно объяснять, почему.
Александр ДОБРОВИНСКИЙ, адвокат,
ведущий рубрики «Новой»
|
