Когда на горизонте появляется полоска туч, капитаны судов в открытом море проверяют готовность к бою. Обвал американского рынка вторичных закладных, поставивший под угрозу стабильность всех рынков, руководители ведущих центробанков мира встретили подготовленными. Уже задействованы, причем не до конца, привычные инструменты — снижение учетной ставки и успокоительные прогнозы. Ситуация под контролем?

 

Никакой капитан не может быть уверен в привычном арсенале средств. А вдруг придется прибегать к чрезвычайным мерам — выбрасывать за борт товар и продовольствие, чтобы облегчить вес, или рубить мачты, чтобы увеличить остойчивость?      

 

Проблема в том, что нынешний финансовый кризис — не банковский. И поможет ли экономическим властям опыт работы с банковскими кризисами — неизвестно. Финансовые аналитики, еще при Алане Гринспен, прежнем председателе Федеральной резервной системы, научившиеся читать по губам, воспринимают снижение учетной ставки как символический жест с целью добавить рынкам уверенности. Через добавление ликвидности. Впрочем, неизвестно также, помогают ли при кризисах нового типа символические жесты.

 

Все знают про политические причины, по которым денежные власти могут предоставить банкам дополнительную ликвидность. Иногда такое вмешательство спасает вкладчиков, иногда — банкиров, а кредиторам достаются от мертвого осла уши. Девять лет назад российский кризис был слишком силен, а денежные власти России слишком слабы, чтобы спасти все крупнейшие банки.

 

Кстати, спасение за казенный счет — удовольствие не бесплатное. Нынешний кризис больше похож на кризис американских сберегательных ассоциаций 1980-х. Основными активами ассоциаций, как и у нынешних проблемных фондов, были долгосрочные закладные на дома. Когда ФРС повысила процентные ставки, борясь с инфляцией, даже у тех фондов, в которых не было прямого воровства, возникли проблемы: слишком неликвидными оказались активы по сравнению с обязательствами.

 

В начале нынешнего века светлые финансовые головы, казалось, нашли решение этой проблемы: хедж-фонды стали составлять пакеты закладных, комбинируя займы разной степени рискованности и обеспеченности — присутствие более надежных обязательств должно было снизить риск, вызванный наличием более рискованных. Новые ценные бумаги, которые можно было и дальше комбинировать, еще сильнее распределяя риск, казались совершенно надежными. Недаром Moody's и Standard & Poor's присваивали им высшие рейтинги. В итоге риск распределился по рынку слишком хорошо. Стало совсем непонятно, кто рискует и чем.

 

Никто не знает, что защищено от кризиса, а что нет. И это главный источник тревоги. Уже очевидно, что страдают не только те фонды, которые держали в активах закладные «второго сорта» (subprime mortgages), и банки, которые их финансировали. Проблемы видны у всех фондов, которые опирались в своих операциях на значительное «кредитное  плечо», то есть инвестировали заемные средства. Причина в том, что, когда у какого-то фонда возникают проблемы из-за упавших в цене рискованных активов, ему приходится срочно продавать надежные ценные бумаги, чтобы закрыть позиции. Продажа даже совершенно надежных ценных бумаг вызывает снижение их котировок. Из-за этого возникают проблемы у другого фонда, который и не думал вкладываться в мусорные бумаги: он тоже работал с «плечом», и ему тоже срочно нужны свободные деньги.

 

Еще в начале сентября взгляд ФРС был совершенно безмятежным, но в середине первого месяца осени произошел резкий поворот: ФРС не только снизила учетную ставку, но и предупредила о возможных значительных негативных последствиях. Может быть, научная статья, написанная Бернанке четверть века назад, поможет получить представление о намеченном курсе. Тогда нынешний председатель ФРС, который в отличие от Гринспена действительно является крупным ученым, подчеркивал, что основным аргументом в поддержку вмешательства с целью спасения финансовой системы является то, что банки, как финансовые посредники, — не просто источник денежной  ликвидности для фирм, а держатели драгоценной информации. А с крахом системы информация будет утеряна. Бернанке своих взглядов вроде бы не менял, и можно подумать, что ФРС и дальше будет активно вмешиваться, хотя дополнительная ликвидность, предоставляемая через снижение ставки ФРС, — это помощь в равной степени и хорошим, и плохим финансовым институтам.

 

Вроде бы сейчас в Украине дефолта не ожидается. Все в порядке? Если бы так! Роковые для мировых финансов вести могут прийти абсолютно откуда угодно. Да хоть из Венгрии — и не надо смеяться! Нестабильность мировых рынков давит на страны с высоким государственным долгом все сильнее: основные игроки на венгерском банковском рынке — иностранцы, и значит, нужно ждать удорожания кредита внутри страны из-за того, что у банков проблемы вне ее. Это еще более затруднит обслуживание внешнего долга и обострит бюджетные проблемы Будапешта, дефолт которого бумерангом ударит по западным держателям венгерского долга.

 

В сценарии, при котором финансовые проблемы небольшой страны в центре Европы могут стать причиной мирового кризиса, нет ничего фантастического. В конце концов, LTCM, павший под ударами того же российского кризиса 1998 года, практически не держал ценных бумаг, связанных с Россией. Так что, и Венгрия, и Украина вполне могут стать дополнительной причиной ухудшения ситуации на мировых финансовых рынках.

 

А пока подождем завтрашнего решения ФРС об уровне ставки. Большинство аналитиков предсказывают ее дальнейшее снижение. То есть Бернанке будет продолжать «спасать информацию»?